Хо`шен императора - Мелина Боярова

разлома накрывал магический полог. Красные и оранжевые всполохи, пробегающие по куполу, только доказывали, какая мощь бушует внутри. Дальше на протяжении пятидесяти метров шла нейтральная зона, отделяющая источник от трибун. Но это на первый взгляд. Если присмотреться к пустой площадке иным зрением, на поверхности видна сложная вязь древних символов, сдерживающих источник и не дающих огню выжечь земли вокруг дотла. Тоже своего рода барьер, обозначающий границу, куда чужакам не стоит соваться. За пределами пустого круга обустроили ложи для императора и великих князей. Каменные островки роскоши декорировали в родовых цветах золотых семейств и обеспечили отдельными щитами. Внутри ложи оборудовали мягкими креслами и столиками с угощениями. К услугам первых лиц империи были угодливые слуги, готовые выполнить любой приказ. Следом за ложами для аристократов амфитеатром раскинулись полукруглые скамьи, укрытые дополнительным силовым барьером.

Мы разместились в ложе Стужева, тогда как сам Семен Павлович, игнорируя недовольство императорских прихлебателей, устроился подле государя. Ванька с Мессалиной оказались в ложе Бельского вместе с матерью именинника и Дмитрием Милославским. Его старший брат удостоился чести сидеть рядом с самим Федором Алексеевичем. Юсуповы обосновались практически напротив нас и представляли собой отличные мишени. Собственно, это работало и в обратную сторону.

Пока гости рассаживались, по рядам курсировали лакеи, предлагая закуски и напитки. Сам виновник торжества переоделся и явился на арену в образе полуголого воина. Кожаные штаны, перевязь для мечей, перекинутая через правое плечо – публике понравилось такое преображение, особенно женской половине. Помимо ремней, подчеркивающих развитую мускулатуру, на груди парня красовался родовой амулет. Издалека не рассмотреть детали, но я сразу поверила, что он настоящий.

Ярослав сначала подошел к матери, чтобы получить благословение. Затем приблизился к императору, припав перед ним на одно колено. Государь осенил его крестом, поднял парня и обнял, по-отечески похлопав по плечу. Что он ему сказал, услышали только приближенные, но это и неважно. После Бельский повернулся к нашей ложе, приложил руку к сердцу и послал воздушный поцелуй. Учитывая, что других барышень поблизости не наблюдалось, нетрудно догадаться, кому предназначался двусмысленный знак внимания. Удивительная наглость возмутила даже ледяное спокойствие Артемия.

Жених подскочил на ноги, испепеляя князя взглядом, затем молча бросил на бортик перчатку. Я вытаращилась на парня в изумлении и не сразу сообразила, что надо его остановить. В ответ на вызов Бельский обнажил клинок и принял стойку, означающую готовность к сражению. Прежде не замечала за Тёмой подобной горячности в поступках. Он перемахнул бортик ложи прежде, чем кто-либо из нас его удержал, и ринулся к наглецу. Однако тот уже ступил в зону действия защитных рун. Древняя магия оберегала гостей от жара, но и не пропускала чужаков внутрь. Артемий с размаху врезался в невидимую стену и тут же обрушил на нее град ударов, пытаясь пробить.

Ухмыльнувшись, Ярослав указал взглядом на источник, намекая, что есть дела поважнее, и небрежной походкой направился к разлому. Температура возле ложи понизилась. Стужев в ярости собрал магию в кулак и с силой жахнул по барьеру. Защитный купол прогнулся и пошел паутиной трещин, которые стремительно разрослись и покрылись изморозью. В ответ на это из недр источника вырвался сгусток огня, лизнувший верхнюю точку купола и разошедшийся изнутри горячей волной. Крошево льдинок с шелестом осыпалось на пол и растаяло без следа.

По трибунам пронеслись возгласы изумления. Стужев-старший, пристально наблюдавший за внуком, побледнел. Затем резко высказался, явно упрекая Бельского в неуважении и провоцировании конфликта. Император недовольно поморщился, но подозвал парнишку из свиты и отдал распоряжение. Парнишкой на побегушках – кто бы сомневался – оказался граф Корсаков.

Пока Мишка уговаривал Артемия успокоиться, никто и не заметил, как еще один человек покинул ложу и приблизился к барьеру. Зато, когда худощавая фигура в бордовом камзоле спокойно прошла через купол, среди гостей раздались удивленные возгласы. Еще несколько смельчаков повыскакивали с трибун, чтобы проверить защиту на прочность. Я тоже не усидела на месте, но лишь затем, чтобы остановить обоих безумцев.

– Тёма, что с тобой? – прежде бросилась к жениху, но вопрос утонул в гуле голосов. Артемий даже не дернулся. – Оставь нас! – не глядя, процедила Корсакову и отгородилась от него щитом.

Не обращая внимания на толпу зрителей, обхватила ладонями лицо парня и развернула к себе. Неужели темники добрались? Только что был нормальным и адекватным, а сейчас взгляд затуманен злобой, и сам будто заледенел изнутри. Разбираться в причинах было некогда. Я не придумала иного способа разрушить чужое воздействие, как поцеловать Стужева у всех на виду. Сначала он не отвечал, продолжая стоять, как истукан. Но вот взгляд потеплел и руки легли мне на талию. Губы стали податливыми и мягкими, а к приятному процессу присоединился язык, углубляя поцелуй.

Пожалуй, хватит! – отстранилась, но меня тут же притянули к себе и крепко обняли, обдавая жарким шепотом макушку.

– Прости! Не знаю, что на меня нашло!

Я положила голову жениху на плечо, и взгляд невольно упал на источник. Иван достиг последнего барьера. Рубашка и камзол валялись у ног. В руках поблескивали сталью мечи. На обнаженном до пояса теле проступили бисеринки пота. Я вздрогнула, столкнувшись с пронзительным взглядом голубых глаз.

– Зачем? – прошептала беззвучно. – Ты же погибнешь!

На сосредоточенном лице дрогнули уголки рта, искривившегося в горькой улыбке.

– Все будет хорошо! Верь мне, – прочитала по губам.

– Нет! – вскрикнула отчаянно, когда Ванька преодолел последний барьер и оказался на каменном мосту, где его уже поджидал Ярослав.

Как? Я не понимала, отчего обычный человек еще жив в том адском пекле, что представлял собой огненный источник. Уверена, этот вопрос задавал себе каждый из присутствующих. Но иного ответа, кроме того, что Иван одаренный, в голову не приходило. С замиранием сердца я следила, как две фигуры танцуют смертельный танец на узком раскаленном мосту. Арена погрузилась в гробовую тишину, изредка сопровождаемую женскими вскриками в острые моменты, когда кто-то из парней наносил результативный удар. Сражался Ярослав теми самыми подлыми клинками, вытягивающими жизненную силу. Плюс источник мгновенно восполнял потери и прижигал раны, останавливая кровь. У Ваньки же не было ничего, кроме мечей и виртуозного умения ими пользоваться.

Но как он не сгорел в сердце стихии, куда не каждый маг огня сунется? Тот же Игнат или Сашка с Костиком самостоятельно не войдут в источник. Пока я не прошла вторую инициацию, сама осторожничала и не лезла без защиты. Так ведь, до рождения племянников, я считалась последней носительницей дара. Магия оберегала меня. Например, когда сохранила жизнь в теле шестилетней Нины Забелины. И потом, когда спасла во время нападения.